Ордер на арест Путина осложняет организацию саммита с Трампом

Ордер Международного уголовного суда на арест Владимира Путина серьезно сужает список возможных стран для проведения будущего саммита между российским и американским президентами. Вопрос выбора нейтральной территории оказался не просто дипломатическим — он стал юридической головоломкой, передает Politico.kz со ссылкой на The Guardian.

С момента, когда в 2023 году МУС выдвинул против Путина обвинения в военных преступлениях, Россиян формально подлежит аресту в 125 странах, подписавших Римский статут. Это исключает многие традиционные площадки для встреч мировых лидеров, включая Хельсинки — именно там прошёл исторический саммит Трампа и Путина в 2018 году.

Под запретом оказываются и другие привычные для большой дипломатии государства: Швейцария, Австрия, Исландия, Мальта, Франция, Испания, Великобритания и Германия. Даже Потсдам, где в 1945 году Сталин, Черчилль и Трумэн подводили итоги Второй мировой, теперь не подойдет.

Ялта, символичная точка для мировой дипломатии, также не рассматривается — она находится в Крыму, первом регионе Украины, аннексированном Россией. Такой выбор выглядел бы особенно провокационно на фоне войны и возможного предмета переговоров.

Нейтральные, но не подписавшие Римский статут страны остаются в списке потенциальных вариантов. Среди них — Саудовская Аравия и Турция, уже принимавшие переговоры между Москвой и Киевом.

Отдельно внимание экспертов приковано к Венгрии. Премьер-министр Виктор Орбан, поддерживающий тёплые отношения и с Трампом, и с Путиным, ранее заявил о желании вывести страну из юрисдикции Международного уголовного суда. Этот шаг делает Будапешт удобным, если не идеальным, вариантом. Тем более что Орбан уже принимал у себя премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху, несмотря на аналогичный ордер МУС против него.

Таким образом, география возможного саммита сужается до немногих стран, готовых не обращать внимания на международные ордера. Выбор площадки для переговоров Трампа и Путина становится не только вопросом политики, но и вопросом иммунитета от правосудия.