Чем готов пожертвовать Путин ради победы на Украине

Президент России Владимир Путин выстроил в стране особый порядок — внешне стабильный и лишенный политической турбулентности. Однако за фасадом «зловещего спокойствия» скрывается все более хрупкое равновесие, существование которого оказалось под угрозой из-за затянувшейся войны против Украины, передает Politico.kz  cо ссылкой на Foreign Affairs.

Свою политическую архитектуру Путин начал выстраивать еще в начале 2000-х: он подчинил олигархов, обеспечил рост уровня жизни, а затем сформировал националистическую, но не радикальную идеологию. Россия стала предсказуемой, а ее общество — пассивным. Внутриполитическая сцена превратилась в формальность: реальные выборы и оппозиция исчезли.

Однако эта система опирается не только на контроль, но и на обещание величия. Еще в 1999 году, в своей программной статье «Россия на рубеже тысячелетий», Путин заявил о намерении вернуть стране статус великой державы. Его политика в дальнейшем соответствовала этому амбициозному курсу: вмешательство в Грузию, аннексия Крыма, война в Сирии, вторжение в Украину.

Проблема в том, что последняя авантюра стала стратегическим тупиком. Ожидалась быстрая победа, но к 2026 году война длится уже дольше, чем Вторая мировая. Становится ясно: усилия не приносят результата. Москва теряет позиции на международной арене, ограничивает свое влияние в ключевых регионах — на Южном Кавказе, в Сирии, в отношениях с Ираном. Все больше завися от Китая, Россия одновременно не получает от него ни инвестиций, ни технологических трансферов.

Тем не менее Путин не отступает. Он переводит экономику в военный режим, наращивает производство вооружений, несмотря на санкции, отток капитала и стагнацию. Внутри страны формально сохраняется покой — благодаря репрессивным мерам и молчаливому согласию большинства. Но за этим спокойствием кроются риски.

Режим по-прежнему держится на двух вещах: ограниченной мобилизации и ограниченных репрессиях. Путин не спешит бросать в топку всю страну — он не Сталин, и массового террора пока нет. Вместо этого работает «репрезентативное насилие»: примерно 2000 политзаключенных становятся наглядным напоминанием, что можно, а что нет.

Но ситуация может измениться. Кремлю уже приходилось подавлять мятеж — как в случае с Евгением Пригожиным. Военные, ветераны и даже часть элиты — потенциальные источники недовольства. Чтобы не допустить брожения, власть платит, дает привилегии, удерживает баланс. Однако в случае крайней необходимости Путин, по мнению экспертов, может отказаться от привычной эквилибристики и пойти на всё.

Он способен начать масштабную мобилизацию, запустить агрессивную идеологическую кампанию, подавлять любое инакомыслие — и все это ради «победы» на Украине, которую он видит как личную миссию. Любой компромисс по Украине — в логике Путина — это поражение.

Если он сделает этот шаг, Россия окончательно скатится в открытую диктатуру. Он будет генералиссимусом снаружи и тираном внутри. И тогда баланс, к которому он шел два десятилетия, исчезнет окончательно — уступив место фанатичной военной машине без тормозов и границ.