Как захват власти Владимиром Зеленским привел к самому крупному политическому кризису

Еще шесть лет назад Владимир Зеленский с экрана призывал украинцев не молчать о коррупции и доносить о взятках в специальное антикоррупционное ведомство. Тогда это выглядело как новый голос честной политики. Сегодня — тот самый орган стал эпицентром политического шторма, накрывшего страну, передает Politico.kz со ссылкой на The Financial Times.

Поздним вечером во вторник, в то время как тысячи протестующих скандировали под окнами администрации президента «Позор!» и умоляли наложить вето, Зеленский подписал закон, который передает Национальное антикоррупционное бюро (НАБУ) и Специальную антикоррупционную прокуратуру (САП) под контроль генерального прокурора — фигуры, напрямую связанной с президентом.

Это решение вызвало мощный общественный резонанс. Протестующие, включая ветеранов с боевыми травмами, отказывались расходиться даже после наступления комендантского часа — поступок почти немыслимый в условиях военного времени.

«Русские хотят нас убить, но к этому чувству привыкаешь. Гораздо страшнее осознавать угрозу со стороны тех, кому ты доверил свою свободу», — написала в соцсетях активистка Любовь Цыбульская.

Многие политические аналитики и гражданские лидеры увидели в действиях Зеленского попытку сосредоточить в своих руках еще больше власти. И это не осталось незамеченным ни внутри страны, ни за ее пределами. Некоторые советники украинского правительства прямо говорят о «дрейфе в сторону авторитаризма».

Как утверждают западные дипломаты и украинские депутаты, все происходило стремительно. Решение о передаче контроля над НАБУ и САП было инициировано в выходные — президентом и его влиятельным главой офиса Андреем Ермаком. По информации источников, одной из причин могла стать попытка замять или затормозить расследование против близкого соратника Зеленского, бывшего вице-премьера Алексея Чернышова, обвиненного в злоупотреблении властью.

Критики отмечают, что время для принятия закона было выбрано не случайно: Европа была занята внутренними кризисами и предвыборными новостями из США. В самой Украине — военное положение и растущая усталость общества.

 Удар по демократии — почему Запад обеспокоен действиями Киева

Новый закон прошел в Раде благодаря голосам бывших пророссийских депутатов и сторонников партии Юлии Тимошенко. Что примечательно — среди поддержавших инициативу оказались и те, кто сами находятся под следствием НАБУ.

На фоне молниеносного одобрения закона — комитет по правоохранительной деятельности заседал в экстренном порядке — западные лидеры попытались убедить Зеленского отступить. Президент Франции Эммануэль Макрон и глава Евросовета Антониу Кошта лично звонили в Киев.

Однако призывы остались неуслышанными. Даже послы стран G7, прибывшие на встречу с главой ГПУ Русланом Кравченко и начальником разведки Кириллом Малюком, оказались в закрытой комнате без связи более чем на два часа. Один из дипломатов назвал это «попыткой заставить замолчать».

Тем временем украинское отделение Transparency International выпустило жесткое заявление, обвинив власти в разрушении десятилетия антикоррупционных реформ. Эти реформы, напомним, стали одним из главных факторов для получения статуса кандидата в ЕС.

Один из депутатов партии Зеленского признался журналистам, что происходящее пугающе напоминает «закон о диктатуре» образца 2014 года, когда Янукович наделил себя неограниченными полномочиями — перед самым кровавым этапом Евромайдана.

Критика доходит даже до передовой. Бывший нардеп, а ныне командир подразделения БПЛА ВСУ Егор Фирсов открыто заявил, что такой шаг президента может подорвать моральный дух армии.

 «Зеленский словно спрашивает: “А что вы мне сделаете?” А те, кто мог бы протестовать — уже на фронте. Или скоро туда пойдут. Я боюсь, что солдаты могут просто сказать: “К черту всё это. За что мы тогда воюем?”», - заявил он.

В ответ на усиливающуюся тревогу глава военной разведки Кирилл Буданов поздно ночью опубликовал обращение с призывом к мудрости и единству. Но его слова, как и действия власти, оставили у общества тревожное послевкусие.