Постасадовская Сирия: как падение диктатора превратилось в кошмар для Анкары

Когда в конце прошлого года режим Башара Асада пал, в Анкаре это восприняли как исторический шанс. После более чем десятилетия сирийского конфликта, который превратился для Турции в постоянный источник напряжения — от миллиона беженцев до военного присутствия Ирана, России и курдских формирований вдоль границы, — внезапно открывалось окно возможностей, передает POLITICO.KZ со ссылкой на Foreign Policy.

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган рассчитывал, что с уходом Асада Анкара наконец получит возможность формировать новую Сирию под собственные интересы: усилить влияние, вернуть беженцев, ослабить Рабочую партию Курдистана (РПК) и восстановить позиции внутри страны. Националистический блок, союзником которого является Эрдоган, даже возобновил диалог с заключенным лидером РПК Абдуллой Оджаланом, надеясь заручиться поддержкой курдской партии на будущих выборах. Ослабление курдского крыла в Сирии казалось ключом к успеху этих переговоров.

Однако реальность оказалась гораздо сложнее. Спустя восемь месяцев после падения Асада Турция столкнулась не с новой эрой возможностей, а с нарастающим хаосом и ростом влияния самого нежелательного игрока — Израиля.

Израильское продвижение: от Голан до глубины Сирии

Израиль начал действовать практически сразу после смены власти в Дамаске. Менее чем через сутки его силы заняли оставленные сирийскими войсками позиции на Голанских высотах, продвинулись на 12 километров вглубь Сирии и создали сеть опорных пунктов. В небе — массированные авиаудары, на земле — укрепление новых рубежей. Израиль представлял свои действия как оборонительные, направленные на защиту от джихадистской угрозы и помощь меньшинствам. В Анкаре же все это увидели иначе — как подрыв хрупкой стабильности и угрозу планам по урегулированию курдского вопроса.

На этом фоне звучат и резкие заявления: премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху говорит о недопустимости «возрождения Османской империи», а некоторые израильские аналитики напрямую называют Турцию «новым Ираном». Такого рода риторика делает из Израиля не просто внешнего игрока, а стратегическую угрозу для региональных амбиций Анкары.

Смена баланса сил: Израиль больше не нуждается в Турции

Сравнительно недавно Турция и Израиль были стратегическими партнерами. В 1990-х их объединило общее противостояние Сирии и Ирану, что привело к военному альянсу, обмену разведданными и модернизации турецкой армии. Тогда Турция давала Израилю редкий выход на мусульманский мир и политическую легитимность на Западе.

Сегодня все изменилось. Израиль укрепил альянсы с Кипром и Грецией, выстроил отношения с арабскими странами в рамках «Соглашений Авраама» и существенно снизил зависимость от Анкары — как в обороне, так и в дипломатии и энергетике. Турция больше не центр притяжения — она стала помехой.

Кризис в Сувейде: вспышка насилия с геополитическими последствиями

Случай в Сувейде стал точкой кипения. Начавшись с банального похищения, конфликт между друзами и бедуинами перерос в сектантскую резню. Попытки временного правительства Аш-Шараа вмешаться провалились. Израиль, заявив о защите друзов, нанёс удары по позициям сирийского Минобороны и даже по пригородам Дамаска. Вскоре сирийские войска покинули регион, оставив юг страны под негласным контролем Израиля.

Для Анкары это стало стратегическим ударом. Курды, вдохновлённые действиями Израиля, усилили требования автономии. Поддерживаемые Турцией процессы по их интеграции в сирийское государство столкнулись с резким отторжением. Это грозит срывом как внутреннего турецкого диалога с РПК, так и региональной стратегии Эрдогана.

Надежды на США и маневры с Россией

Турция делала ставку на США, в частности — на посланника Трампа, посла Тома Барака, который пытался убедить сирийских курдов в необходимости единства с Дамаском. Но результаты оказались скромными, а Сувейда стала символом провала этих усилий.

Параллельно Турция усиливает контакты с Россией, заключает соглашения с сирийским правительством о поставках оружия, обучении и совместных действиях. Анкара рассчитывает, что Москва станет противовесом Израилю. Однако сама Россия ведёт осторожную игру: она не мешала израильским ударам по Ирану, сохраняет нейтралитет по курдскому вопросу и избегает конфронтации с Тель-Авивом.

Выбор без хороших решений

Военная операция против сирийских курдов могла бы подорвать диалог с РПК и спровоцировать международное осуждение. Более того, это ударит по новому правительству Сирии, которое стремится заручиться поддержкой Запада, демонстрируя уважение к правам меньшинств.

Ставка на сближение с Москвой может в итоге оттолкнуть и Вашингтон, и Европу, которые с воодушевлением восприняли ослабление российского влияния в регионе. Для временного правительства аш-Шараа заигрывания с Россией могут стать политическим самоубийством — как на международной арене, так и внутри страны.

Анкаре нужна новая стратегия

Турция стоит перед сложным выбором. Ставка на централизованное сирийское государство по турецкому образцу выглядит всё менее реалистичной. Возможно, настал момент задуматься о иной модели — с реальной автономией для меньшинств, включая курдов, и гарантированными правами в рамках единой Сирии.

Парадоксально, но путь к этому лежит через те же переговоры, что Анкара ведет с РПК дома. Эрдоган хочет переписать правила игры и остаться у власти в 2028 году — и именно гибкий подход к будущему Сирии может стать ключом к этому плану.