Путин может быть готов к сделке по Украине — что за этим стоит

Обозреватель The Sunday Times Марк Галеотти рассуждает о шансах на окончание войны – и о том, насколько серьезно намерен Кремль идти на уступки, передает Politico.kz.

На фоне нескончаемой войны и дипломатических тупиков российский президент, похоже, начал осознавать: окно для возможного соглашения с Украиной все-таки открылось. Однако даже если Владимир Путин действительно заинтересован в мире — он не прочь вновь захлопнуть это окно, если переговоры пойдут не по его сценарию.

На данный момент все упирается в основное противоречие: Путин готов обсуждать условия перемирия, но с позиции силы. Это значит, что если компромисс его не устроит — война продолжится.

Западные усилия по урегулированию конфликта неизменно сталкивались с одной проблемой — никто не хочет открыто признать то, что и так всем ясно. Украина в обозримом будущем не вступит в НАТО, не вернет оккупированные территории и не откажется от подготовки к дальнейшей обороне даже после возможного перемирия.

Дональд Трамп, со свойственной ему прямолинейностью и пренебрежением к дипломатическим условностям, озвучил эти реалии открыто. И сделал это как на встрече с Путиным на Аляске, так и на недавнем совещании с Зеленским и европейскими лидерами. Парадоксально, но именно это могло создать основу для нового витка диалога.

Тем не менее, Трамп нарушил традиционную логику международных саммитов. Обычно подобные встречи — лишь финальный аккорд долгой работы экспертов и дипломатов. Сейчас же, напротив, все ещё только начинается. А значит, пока невозможно точно предсказать, насколько далеко готов зайти Путин ради мира.

Все это осложняется привычным для Москвы стилем переговоров. В духе советской дипломатии Кремль предпочитает выдвигать заведомо завышенные требования, нередко абсурдные, лишь бы потом торговаться с выгодной позиции. И здесь остается главный вопрос: где заканчивается бравада и начинается реальная «красная линия»?

Действительно ли Путин верит, что Украина добровольно отдаст укрепленные районы Донецкой области — просто ради заморозки конфликта?

Официальные сигналы из Москвы противоречивы. Глава МИД Сергей Лавров заявил, что позиция России остаётся неизменной с 2022 года: от легитимности украинского руководства до запрета на какие-либо гарантии безопасности для Киева. Предложение Путина встретиться с Зеленским только в Москве — скорее насмешка, чем приглашение. Это своего рода ответ за прежнюю инициативу Киева организовать диалог в Стамбуле.

Тем не менее, несмотря на жесткие заявления, в поведении Кремля стали появляться мягкие сигналы. Проправительственные СМИ снизили градус критики в адрес Зеленского, явно готовясь к возможности его встречи с Путиным — или, по крайней мере, не желая сжигать мосты.

Чиновники, близкие к Кремлю, также намекают на наличие пространства для компромисса. Так, идея об ограничении численности украинских ВС рассматривается как потенциальный элемент торга, а обсуждение гарантий безопасности уже включает возможность международного военного присутствия не в самой Украине, а рядом — например, в Румынии.

Это означает, что защита украинского воздушного пространства может обеспечиваться и без постоянного размещения войск НАТО в стране. В частности, Румыния уже расширяет свою авиабазу «Михаил Когэлничану» у побережья Черного моря — шаг, который может играть роль в будущей системе сдерживания.

Как выразился один западный дипломат, работающий в Москве:
«Никаких гарантий, что всё это приведёт к соглашению, нет. Но, несомненно, в воздухе витает больше возможностей, чем раньше».

Президент России, судя по всему, понимает, что момент подходящий. Конечно, на него давит и Трамп, но есть и более прагматичные причины.

Военные расходы России за первое полугодие составили почти половину бюджета. Экономика на грани рецессии, а прогноз МВФ по росту снижен до менее 1%. Это пока не мешает продолжать боевые действия, но усиливает риск внутреннего недовольства.

Хотя амбиции Путина изначально простирались до полной подчинённости Украины, теперь он, возможно, готов согласиться на «реалистичный максимум» — то есть контроль над значительной частью украинской территории, вкупе с частичным смягчением санкций.

И при всем при этом, Путин не ощущает срочности. Он считает, что выигрывает. Российские войска продвигаются, хоть и медленно, и, несмотря на потери, это наступление воспринимается в Кремле как приемлемая цена.

По оценке британского Минобороны, при текущих темпах на захват всей спорной территории может уйти более четырех лет и почти два миллиона жертв. Но стратегия России — не стремительная победа, а затяжной изнуряющий конфликт. По логике Кремля, если Украина первой не выдержит, то этого уже будет достаточно.